Об эффективности технологии виртуальной реальности для релаксации работников локомотивных бригад

Снижение рисков профессионального стресса требует совершенствования методов психологического сопровождения работников локомотивных бригад. Технология виртуальной реальности предлагает, сопоставимые с традиционными методиками, восстановительные мероприятия.

Цель исследования — на основе анализа психоэмоционального состояния работников локомотивных бригад до и после проведения восстановительных мероприятий проанализировать эффективность воздействия технологии виртуальной реальности. Оценить соотношения биомаркеров стресса до и после воздействия классических и технических методик. Сопоставить результативность психологического воздействия, проведённого разным методикам.

Проведено анкетирование и диагностика функционального состояния работников локомотивных бригад с последующими восстановительными мероприятиями по различным методикам. Выполнен анализ слюны по уровням концентрации кортизола и дегидроэпиандростерона. В исследовании приняло участие 120 человек, из них: 60 человек по классической программе и 60 человек по программе виртуальной реальности, из них 15 человек, состоящих в группе риска по психофизиологическим показателям. Сеанс проведён в течение 21 минуты. Средний возраст работников локомотивных бригад, участвующих в исследовании, составил 35,4 года.

Диагностику функционального состояния и полный курс сеансов релаксации в виртуальной реальности прошли 88% испытуемых. Из них, у 73% отмечается улучшение психофизиологических показателей: точность реагирования, повышение нервно-психической устойчивости, снижение уровня тревожности. Отмечены спокойствие, улучшение настроения, снятие мышечного напряжения. Полный курс коррекционных мероприятий по классическим методикам прошли 60% работников. Из них, у 70% отмечается улучшение функционального состояния по отдельным параметрам.

Имеет место снижение значений уровня кортизола (единица измерения — нанограмм на миллилитр) с 6,75 нг/мл до 6,28 нг/мл с одновременным повышением уровня дегидроэпиадростерона (единица измерения — микрограмм на миллилитр) с 0,53 мкг/100 мл до 1,77 мкг/100 мл), что соответствует снижению общего уровня стресса. Анализ полученных результатов показал достаточную эффективность виртуальных методов, сопоставимых с классическими подходами к релаксации.

Иммерсивные технологии эффективнее активизируют естественные компенсаторные механизмы за счёт расширения персональных регуляторных возможностей нервной системы. Определены направления совершенствования новейших методик для проведения восстановительных мероприятий с целью коррекции функционального состояния работников локомотивных бригад.

Ограничения исследования. Репрезентативность выборки обеспечена участием в исследовании 120 работников локомотивных бригад. Ограничения связаны с гендерной однородностью выборки: включены только мужчины, что обусловлено профессиональным статусом.

Этика. Исследование выполнено в соответствии с правилами надлежащей клинической практики и Хельсинской декларации Всемирной медицинской ассоциации, заключения этического комитета не требовало.

Вклад авторов:
Костенко Н.А. — фундаментальные элементы статьи, такие как концепция, дизайн, методология;
Бухтияров И.В. — концепция и дизайн исследования;
Борисова Е.В. — обработка, анализ, интерпретация данных, редактирование и прочая техническая работа.

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Дата поступления: 03.09.2024 / Дата принятия к печати: 29.09.2024 / Дата публикации: 08.11.2024

1. Бухтияров И.В., Рубцов М.Ю., Юшкова О.И. Профессиональный стресс в результате сменного труда как фактор риска нарушения здоровья работников. Анализ риска здоровью. 2016; 3(15): 110–121. https://doi.org/10.21668/health.risk/2016.3.12

2. Карецкая Т.Д., Пфаф В.Ф., Чернов О.Э. Профессиональная заболеваемость на железнодорожном транспорте. Медицина труда и промышленная экология. 2015; 1: 1–5.

3. Разумов С.А. Эмоциональные реакции и эмоциональный стресс. Л.: Медицина; 1976; 5–32.

4. Селье Г. Стресс без дистресса. 1970.

5. Anderson A.P., Mayer M.D., Fellows A.M., Cowan D.R., Hegel M.T., Buckey J.C. Relaxation with immersive natural scenes presented using virtual reality. Aerospace Medicine and Human Performance. 2017; 88: 520–526.

6. Annerstedt M., Norman J., Boman M., Mattsson L., Grahn P., Währborg P. Finding stress relief in a forest. Ecological Bulletins. 2010; 53: 33–42.

7. Kim H., Kim D.J., Kim S., Chung W.H., Park K.A., Kim J.D., Kim D., Kim M., Kim K., Jeon H.J. Effect of Virtual Reality on Stress Reduction and Change of Physiological Parameters Including Heart Rate Variability in People with High Stress: An Open Randomized Crossover Trial. Frontiersin Psychiatry. 2021. 12: 614539.

8. Lee J., Park B.J., Tsunetsugu Y., Kagawa T., Miyazaki Y. Restorative effects of viewing real forest landscapes, based on a comparison with urban landscapes. Scandinavian Journal of Forest Research. 2009. 24: 227–234.

9. Park B.J., Tsunetsugu Y., Kasetani T., Hirano H., Kagawa T., Sato M., Miyazaki Y. Physiological effects of shinrin-yoku (taking in the atmosphere of the forest) using salivary cortisol and cerebral activity as indicators. Journal of physiological anthropology. 2007; 26: 123–128.

10. Козлов А.И., Козлова М.А. Кортизол как маркер стресса. Физиология человека. 2014; 40(2): 123–136. https://doi.org/10.7868/S013116461402009X

11. Гончаров Н.П., Кация Г.В. Дегидроэпиандростерон: биосинтез, метаболизм, биологическое действие и клиническое применение (аналитический обзор). Андрология и генитальная хирургия. 2015, 1, 13–22. https://doi.org/10.17650/2070-9781-2015-1-13-22

12. Dutheil F. et al. DHEA as a Biomarker of Stress: A Systematic Review and Meta-Analysis. Front. Psychiatry. 2021; 12: 688367. https://doi.org/10.3389/fpsyt.2021.688367

13. Ковшова О.С., Чаплыгин С.С., Брагин Д.А. Способ прикладной психодиагностики, реализованный посредством технологий виртуальной реальности. Медицинская психология в России. 2021; 13(1): 6. https://doi.org/10.24412/2219-8245-2021-1-6

14. Côté S., Bouchard St. Documenting the Efficacy of Virtual Reality Exposure with Psychophysiological and Information Process ing Measures. Applied Psychophysiology and Biofeedback. 2005; (30)3: 217–232.

15. Чернов О.Э., Алексеев С.А., Колягин В.Я. Медико-психологическое обеспечение безопасности профессиональной деятельности работников локомотивных бригад. Медицина труда и промышленная экология. 2017; (7): 3–9.

16. Кузьмина А.С. Анализ зарубежных исследований опыта человека в среде виртуальной реальности. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Экология и безопасность жизнедеятельности. 2014; 2: 102–112.

17. Попова Е.В. Виртуалии жизни. Ньютон. 2014; 7: 17–28.

18. Costantini M., Haggard P. The rubber hand illusion: Sensitivity and reference frame for body ownership. Consciousness and Cognition. 2007; 16(2): 229–240.

19. Зинченко Ю.П., Меньшикова Г.Я., Баяковский Ю.М. и др. Технологии виртуальной реальности: методологические аспекты, достижения и перспективы. Национальный психологический журнал. 2010; 1(3): 21–30.

20. Ehrsson H.H. Experimental Induction of Out of Body Experiences. Science. 2007; 317(5841): 1048.

21. Menard C. et al. Immune and Neuroendocrine Mechanisms of Stress Vulnerability and Resilience. Neuropsychopharmacology Reviews. 2017; 42: 62–80. https://doi.org/10.1038/npp.2016.90

22. Petros N. et al. Psychometric and neurobiological assessment of resilience in a non-clinical sample of adults. Psychoneuroendocrinology. 2013; 38: 2099–2108. https://doi.org/10.1016/j.psyneuen.2013.03.022